С тех пор кумалаки путешествуют со мной повсюду. Вместе с таро, рунами и Книгой Перемен. Про карты, кстати, отдельная история. Они тоже ко мне «пришли» по своей воле, без моего запроса. Сначала, в одну из моих поездок в Казахстан Бифатима, проходя мимо меня, вдруг кинула мне прямо на колени старую неполную колоду обычных игральных карт. «Ма!», то есть «на!» Я удивилась. Но взяла. Отношения у меня с апой тогда были такие, что я с нею мало говорила словами, больше такими ребусами и головоломками из реальных ситуаций. Символический язык. Она что-то делает, я что-то в ответ, вот и поговорили. Вещи, животные, ветер, вода, всё – часть этого языка, всё откликается. «Сердцем понимай», - повторяла бабушка. Карты я перебирала так и эдак, зачем они мне – не видела совсем, но сохранила, кстати, как сувенир от апы. Тогда они никак не вписывались в мой образ себя. В я-концепцию, как говорят психологи. Ну вот кто такие гадалки? «Потомственная ясновидящая ответит на все вопросы?» У меня, вроде как, два высших образования, карьера в медиа и хорошая репутация в обществе. Родственники мои и психотерапию то с массажами не считают серьезным занятием для человека с моей биографией. А уж объяснить людям, знающим меня давно, что я всерьез вознамерилась карточные расклады толковать, было просто невозможно, в моем понимании. Нельзя. Нет. Никак нельзя. Потом случилась история про кумалаки, и это было мне интересней и проще принять, тут я всё-таки кино делаю, этнографический материал собираю. Это моему уму было куда разместить внутри без отчаянного сопротивления. А карты… Про Таро столько книг, основные колоды – вообще авторские, от известных европейских эзотериков, ну и что с этим делать документалисту или исследователю? Гадать же я точно никому не собиралась. Документальный проект про кумалаки не особенно двигался, так что всерьез я в тему предсказательных традиций не шла и по той дорожке. А затем Маша Гусева познакомила меня со своей подругой Ритой, которая как раз профессионально гадает на таро. Рита оказалась человеком глубоко чувствующим, живым и открытым, артистической натурой. «Одной крови». Руны она интуитивно нарисовала в детстве, не зная, что это такое, и шифровала ими свои детские записи. С таро Рита тоже не расстается, работает с ними много лет. У нее не было ни глупого стеснения, которое я всё ещё чувствовала тогда, ни вульгарного пафоса и стремления себя «продать» как кого-то, кто знает больше других. Нормальный человек, общается на равных со всеми, в «потоке». Ну и, конечно же, решили погадать. Разложили карты, поговорили о жизни. И вдруг Рита смотрит пристально на свою колоду и говорит: «Мне надо кое-что проверить. (достаёт карту) Да. Мои колода хочет к тебе. Она хочет, чтоб я её тебе отдала». И в ту же минуту собирает свои таро, кладет их в любовно сшитый (своими руками) кожаный круглый чехольчик и вручает мне. «Зачем?» - «Не знаю, сейчас спрошу (ещё карту). Она хочет с тобой путешествовать». Так я и уехала от неё с подаренной колодой. Я чувствовала, что есть в этом что-то настоящее, да и Рита своим естественным поведением и дружеским, каким-то по-детски искренним отношением к таро и рунам убрала мое неприятие самой идеи - понять и практиковать таро. Так что в Москве пошла в магазин и накупила себе стопку книг о таро и классические колоды, чтоб разобраться в системе. Прочла, сравнила, вроде разобрала основные идеи. Но так и не поняла, как это все приспособить к своей жизни. Вскоре я снова навещала Бифатиму-апу, показала ей таро, спросила: «Хорошо»? Апа вдруг сильно оживилась, стала что-то громко говорить по-казахски. А потом «для не сообразительных» по-русски: «Не боюсь! Или не боюсь, или тихо сиди! Делай хорошо – и будет хорошо. Людям помогай! А просто так – не надо!» И немедленно устроила процесс в своем духе – собрала людей, стала читать мне Бата (благословение) на таро, затем долго перебирала карты, плевала на каждую, и наконец вручила мне с напутствием «хорошо делать» и «не боюсь». Я даже не ожидала от нее такой живой реакции, но апа точно меня подталкивала к этой практике. Как и ко многим другим, в то же самое время. Скажу сразу, что новые практики – только часть того, что я нахожу для себя в путешествиях к хранителям традиций в разных странах. Важнее – дух этих традиций и самих мастеров, отношения в семьях и общинах, способы целителей общаться с миром и людьми, присутствие, внимание, ясность видения и чувствования, поступки и так далее. Кумалаки – часть моего казахского опыта. Таро – пожалуй, часть евразийского. Казахи знают таро и говорят, что они пришли к ним от арабов. Но для меня это - всё же европейская школа. Возможно, возникшая как ответ европейских целительских традиций на инквизицию. Замаскировать - не просто философскую систему, а живую традицию, - зашифровать её в карточной "игре". Спрятать под христианской символикой. Может быть, именно с тех времён таро многие считают "опасным"? Да, когда-то можно было и на костёр угодить, проявив, поняв причинно-следственные связи в этом мире. Не важно, учёный ты или знахарь... Опасно было - видеть, думать, чувствовать. Жить. Не знаю, может быть, у арабов были свои похожие процессы, поэтому и там появились таро. Утверждать не стану. И никто уже точно этого не знает, наверное. История не сохранила ни имён, ни фактов. Темные были времена, жестокие. Всё живое, природное, чувственное приходилось прятать и шифровать. Под угрозой мучительной смерти. Тамплиеры, таро... За всем этим - живые люди, судьбы, их героический личностный выбор... Подумаю о них - и нелепо уже бояться... Чего? Мы живём в благодатное время, если сравнивать. Надо ценить.
|