Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Аутентичное движение
Добавлено: 12 дек 2014, 11:54 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 дек 2014, 15:35
Сообщения: 1529
Об этой практике, которая появилась в 50-х годах прошлого века как соединение танца модерн и юнгианской психологии можно и нужно говорить много, я ее очень люблю.
И поговорим.

А пока -
Фильм Джанет Адлер - одной из создательниц этой практики - об АД
https://www.youtube.com/watch?v=fcZGUTy5wYk&app=desktop

Джанет живет и практикует сейчас в Канаде
Фильм старый
Но можно посмотреть

А словарь определяет АД так

Аутентичное движение
- это метод активного воображения в движении. Оно представляет собой вид медитативной практики, где главным являются парные взаимоотношения: между свидетелем и двигающимся.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Аутентичное движение
Добавлено: 10 янв 2015, 13:11 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 дек 2014, 16:15
Сообщения: 115
Я совершенно не понимаю по английски,но какое открытое лицо,у героини фильма


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Аутентичное движение
Добавлено: 06 май 2015, 10:34 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 дек 2014, 15:35
Сообщения: 1529
в тольятти мы провели аутентичное движение на природе
под дождем (не то, чтоб мы специально хотели дождя, просто не стали отменять)
комменты к фото в моем фб об этом -

Ekaterina Kadomina Да, на природе было здорово, более глубоко, я бы сказала. Дождь совершенно не помешал, за себя могу сказать, что был даже на руку. Все-таки силы природы это да!!


Нина Полубояринова Дождь был не сразу, когда он потихоньку начал накрапывать для меня это было как знак, как благословение) все вовремя и как надо) а если б мы думали о погоде, о дожде, о навесе) это конечно удобно) так и не пошли б думаю)) Спонтанность она Важна мне думается))) Для меня все практики на природе гораздо Глубже проходят, в этом Ад пришло что Лес- мне дом родной))) Желаю всем опыта АД на природе!

пока я в москве, я готова проводить аутентичное движение на природе здесь регулярно
есть желающие присоединиться?

Вложение:
тольятти.jpg
тольятти.jpg [ 152.2 КБ | Просмотров: 3685 ]


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Аутентичное движение
Добавлено: 26 авг 2015, 09:21 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 дек 2014, 15:35
Сообщения: 1529
Вот тут можно книгу Гиршона скачать.

http://www.klex.ru/d5i


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Аутентичное движение
Добавлено: 16 янв 2016, 03:36 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 дек 2014, 15:35
Сообщения: 1529
От аутизма к дисциплине аутентичного движения. Джанет Адлер

Примечание редактора: Настоящая статья изначально была представлена как основной доклад на конференции Американской Ассоциации Танцевальной Терапии в Берлингтоне, штате Вермонт, в октябре 2002 года. Джанет Адлер рассказывает о своей работе за последние тридцать лет. Ее фильм «Видя меня», снятый в 1968 году, стал революционным открытием, открыв проблеск внутренней осознанности у аутичных детей через танцевально-двигательную терапию. Адлер сравнивает этот опыт с работой по развитию осознанности в форме, названной ей дисциплиной Аутентичного Движения. Она переходит от танца и психологии к мистической практике, называя эти три сферы истоками своей работы. В статье она цитирует свою книгу «Дар осознанного тела», которая была недавно опубликована и преподносится как «букварь» дисциплины Аутентичного Движения.

Непосредственно перед тем, как выйти из дома, чтобы ехать сюда, когда я уже завершила работу над текстом этой речи и собрала чемоданы, я подошла к книжной полке и вытащила дневник, полностью исписанный за последние три месяца. Открывая дневник, я вижу такие слова: «Сон – я стою на кафедре в лекционной аудитории. Мне нечего сказать».

Я завершила свою работу, дописала книгу, которая потребовала семь лет моего внимания. Я чувствую себя лишенной целенаправленного энтузиазма, освобожденной от напряжения, которое возникало между желанием ясно увидеть возникающую форму дисциплины Аутентичного Движения и желанием сдаться тайнам, появляющимся в ней.

Может быть, мой сон как-то связан с моим желанием присутствовать, открываться этому особому опыту пустоты. Я счастлива говорить с вами сегодня о присутствии, так как в эти выходные люди по всей стране говорят об этом. Как мы можем присутствовать, быть достаточно осознанными по отношению к угрозе войны, к темноте, которая все более зримо возникает в нашем мире? Как мы можем продолжать открываться навстречу осознанности, которая должна включать в себя как тьму, так и свет? Как мы будем сдерживать и проявлять наши страхи и нашу любовь в отношениях друг с другом? Как мы можем помочь нашим детям, нашим ученикам, нашим клиентам научиться видеть, как страх становится любовью, а любовь превращается в присутствие?

Нам очень повезло: в наше время существует много форм, через которые можно достичь пробуждения. Существует много дисциплин, практик и учителей, из которых мы можем выбирать. Предлагается очень много хороших способов работы с присутствием, с нашим желанием телесной осознанности. Как же сделать выбор? Проблема выбора напоминает мне о нашем старшем сыне. Когда ему было три года, он начал понимать необходимость делать выбор – какую книжку прочитать, какую рубашку надеть. Однажды он подошел к нам и сказал: «Мне кажется, я понял. Я не знаю, стать мне евреем или христианином, так что, пожалуй, я буду республиканцем». Так это и начинается. Мы улавливаем, мы разделяем, мы разъясняем, мы выбираем одно, мы не выбираем что-то другое. Мы классифицируем, мы разделяем на категории, мы разводим и даже сами того не осознавая, мы мельком видим, как разворачивается наш путь. Мы становимся собой благодаря каждому из этих выборов, каждой из этих драгоценных деталей – все они глубоко содействуют проявлению того, кем мы являемся.

Вот мое любимое стихотворение Венделл Берри про то, кем мы становимся по прошествии времени.

Нет, нет, нельзя вернуться.
Меньше и меньше ты похож
на ту возможность, которой ты был.
Больше и больше ты становишься
теми жизнями и смертями,
которые принадлежали тебе.
Ты стал похож на могилу,
в которой хранится многое из того, что было
и чего больше нет, любимое
сейчас и навеки.
И ты стал похож на дерево,
которое склонилось над могилой.
Сейчас больше, чем когда-либо, ты можешь
быть щедрым к каждому дню,
который приходит юным и исчезает
навечно, и все же остается
неизменным в памяти.
Каждый день у тебя все меньше причин,
чтобы не дарить себя.

Я надеюсь, что, возможно, каждый день на нашем пути мы дарим себя чуть больше. Меня попросили сказать несколько слов о развитии моего собственного пути, о взаимосвязи моего опыта работы с аутичными детьми и моим опытом дисциплины Аутентичного Движения.

Я не знаю, что я делаю. Я обхожу больницы и клиники в поисках ребенка, которого нельзя найти, до которого нельзя дотронуться. Я ищу ребенка, которого мне нужно найти, ребенка, которого мне нужно потрогать. Мне 21 год. Я вижу мальчика в большой темной комнате. Потолок очень высокий, цепи на мебели блестят так ярко. Я смотрю на него на расстоянии, он вращается. Он вращается, держа руки вот так, широко вытянутыми и поднятыми над головой, указательные пальцы касаются больших. Он кружится и кружится в задней палате государственной больницы Новой Англии. Я помню, как его тело приходит в состояние покоя. Я вижу его глаза. Он видит мои глаза. В своем сердце я зову его. Я представляю, что он зовет меня. Мне нужно подойти ближе к этому загадочному существу, к этому неизвестному присутствию. Почему мне кажется, что я узнаю его? Неужели я хочу дотронуться до Бога, живущего в этом ребенке, и быть тронутой им? Хочу ли я открыться его страданию или своему собственному?

Сорок лет назад аутичных детей описывали как существ, у которых не было опыта отношений с другим человеческим существом. В таком ребенке нет и намека на интернализацию другого, матери, внутреннего свидетеля. Нет внутреннего присутствия. Десять лет я работала в больших и пустых комнатах, где аутичные дети, один за другим, заполняли пространство своим отсутствием, до тех пор, пока из-за одномоментного присутствия мы не устанавливали связь. Такие моменты создавали резонанс в наших отношения, показывая проблеск света.

Аутичные дети представляли для меня неизвестное. Сейчас, много лет спустя, мое желание изведывать неизвестное до сих пор со мной. Меня до сих пор притягивает то, что я не могу видеть, то, чего я не могу касаться, то, что я не могу знать. И именно об этом дисциплина Аутентичного Движения. Я имела честь на протяжении прошедших тридцати с лишним лет приглашать движущихся сделать шаг в пустоту с закрытыми глазами, шагнуть в незнание и открыться навстречу тому, чтобы стать больше и больше теми, кем они являются. Я уже не движущийся свидетель с открытыми глазами, какой я была с детьми, я сижу на краю пространства для движения. Мое желание осталось тем же: я хочу сопровождать другого, я хочу участвовать в моментах открытия телесного присутствия.

Мне кажется, это основа взаимосвязи между моим опытом с чудесными существами, которых называют аутичными детьми, и моим опытом в рамках дисциплины Аутентичного Движения. Эта связь основана на зове, зове внутри отношений, вызванном отношениями, к неизвестному, к развитию внутреннего свидетеля.

Развитие внутреннего свидетеля – это великолепный способ описать развитие осознанности. В работе с детьми и в дисциплине Аутентичного Движения многое основано на том, что мы учимся разделять моменты, когда мы здесь и когда нас здесь нет. В счастливые моменты существует разделенное присутствие, и именно тогда – с детьми или в ходе Аутентичного Движения – возникает ритуал. Когда это происходит, становится очевидным внезапное ощущение неотъемлемого порядка в священном пространстве, которое мы чувствуем.

Я, конечно, не могу проследить историю моей собственной работы, не рассказав о работе, которая ей предшествовала. У истоков, как вы знаете, бытие и танец были неразделимы в священном пространстве. Я вижу один круг. В этом едином круге отдельные люди в присутствии друг друга танцуют со своими богами. Танцуя, они исцеляют себя. Я вижу один круг целиком. Внутри этого круга телесное проживание духа исцеляет танцующих. Внутри этого круга я вижу, как творческая сила из земли проникает в стопы одного из танцующих, движется через тело человека, который взывает к Богу, принося Бога в ее тело, возвращается вниз, в землю, через ее стопы, и поднимается снова, циркулируя через ее тело, его тело, их тела – до тех пор, пока мир не становится единым целым, пока мир не становится единым целым.

Наши предки – танцоры, целители, мистики – много знали об этом желании присутствовать, шагать в неизвестное. Я верю в то, что наши предки доверяли телу. Я верю, что они принимали страдание и что они без сомнений желали ясного выражения духа. Их работа говорит мне о том, что в осознанном подходе к воле было необходимо сдаться. Их работа говорит мне, что происходил прямой опыт единения с Божественным. Их практика описывает пространство ритуала, и свои дары они получали из этого пространства.

Я не могу смотреть на истории современных танцоров, при этом не видя дух в самой кости их танца. Я не могу говорить об истории целителей и мистиков, не признавая глубины духа, которая призывала их к страданиям других. Работа танцоров, целителей и мистиков формирует основу дисциплины Аутентичного Движения, работу, в которой мы практикуем внимательно свидетельствуем то, как движение становится осознанным.

В поиске своих корней я читала слова моих учителей и учителей моих учителей, каждый из которых впитывал от своих учителей то, что требовалось, – так же, как и я. В поиске происхождения этой сети я встречаю такие фразы, как «Я должен», «У меня нет выбора»; «Почему я продолжаю делать это, хотя мне так больно»; «Да, да, это жертва, но в священном смысле этого слова»; «Я могу учить только из той позиции, где сам нахожусь».

Ниже приведены слова отдельных современных танцоров, которые, как мне кажется, стоят у истоков нашей работы и говорят мне нечто особенное о духе:

Рудольф Лабан пишет о внутреннем свидетеле, о теле, танцующем душу:

«Существует внутреннее отношение, из которого танец поднимается подобно пламени…»

«Энергия стоит за всеми происшествиями и материальными вещами, для которых сложно даже найти имя. Это тайный, забытый пейзаж, земля тишины, королевство духа, а в центре этой земли стоит качающийся храм… в котором все печали и радости, все страдания и опасности, вся борьба и избавление встречаются и движутся вместе. Постоянно меняющийся качающийся храм, построенный из танцев, из танцев, которые стали молитвами, это храм будущего… Мы все едины, и на кону стоит вселенская душа, из которой и ради которой мы должны творить».

Мэри Вигман говорит о присутствии, словно читая молитву движущегося:

«Танец хочет и должен быть увиден…»

«Я всегда была увлечена настоящим, всегда была влюблена в настоящий момент… динамическая сила… двигаться и быть движимым… это пульс жизни танца… Не поворачиваться, но быть поворачиваемым… Снова и снова я отдаюсь опьянению этого опыта… процесс, в котором, на протяжении нескольких секунд я почти почувствовала единение с космосом… Я звала и была тем, кого зовут, одновременно».

Айседора Дункан пишет о желании единения с Божественным:

«Я проводила долгие дни и ночи в студии в поисках танца, который мог бы стать священным выражением человеческого духа через движение тела…»

«Слушайте музыку своей души. Сейчас, прислушавшись, разве вы не чувствуете, как глубоко внутри вас пробуждается внутреннее «я» — именно этой силой поднимается ваша голова, взмывают руки, вы медленно идете к свету?

…Это пробуждение и есть первый шаг в танце… Я приехала в Европу, чтобы принести великое возрождение религии через Танец».

Марта Грэм также пишет о настоящем моменте, паттернах движения, риске, смерти, огне:

«Мой отец говорил мне, что движение никогда не лжет…»

«Я боюсь отправиться в неизвестное…»

«Чтобы работать, чтобы быть вдохновленным, просто чтобы быть, нужно переродиться в мгновении… все, что ускоряет вас до мгновения… каждый момент – новый, пугающий, угрожающий и бурлящий надеждой».

«…Вы рискуете. Все – это риск. …Вы – прорицатель. Вы бросаете кости и не получаете ответа. Вы бросаете их снова, но ответа по-прежнему нет. Вы пытаетесь еще, до тех пор, пока вы не поднимаете свое тело, раскрываете руки и, да, в конце концов вы поймали это».

«Когда вам нужно делать одно и то же движение, не скучайте, просто представьте, что вы танцуете к своей смерти… Испытание одиночеством, испытание изоляцией, испытание уязвимостью… Мы начинаем понимать, что все человеческие существа – одно». … «По меньшей мере, мне кажется, я знаю, что означает медленно гореть изнутри… быть настолько охваченной огнем, что я оказываюсь бесконечно горячей и готова распасться в пепел в любой момент…»

В конце концов она говорит:

«Я бы хотела почувствовать, что я передала своим студентам дар быть собой».

Я хочу, чтобы у аутичных детей был дар быт собой. Я хочу, чтобы вы, я, ваши клиенты, ваши дети, ваши и мои ученики получили, раскрыли дар нашей собственной аутентичности. Мэри Уайтхаус дала разрешение танцорам, которые приходили в ее студию, искать дар быть собой. Их поощряли к исследованию их собственного, уникального опыта архетипов, тех же архетипов, которые Грэм и Вигман воплощали на сцене. Благодаря близким отношениям, присутствие Мэри позволило каждому танцору вернуться в круг, где «танцевать» и «быть» означало одно и то же.

Именно Мэрион Чейс, которую я знала до того, как встретила аутичных детей, научила меня видеть, как дух проявляет себя в движущемся теле. Мне выпала огромная честь: я, задыхаясь, бегала за ней, возя граммофон на тележке. Я ясно вижу ее сейчас, как она работает со взрослыми-психотиками, в ее цветастой хлопковой юбке, волосы собраны на макушке, руки раскрываются широко, вот так, к пациентам, и комната полна сломленных и разрушенных душ, которые, возможно, вспоминают себя, поднимаются и танцуют.

В этом – суть связи между моим опытом с аутичными детьми и дисциплиной Аутентичного Движения: мое колоссальное желание яснее видеть то, что я не могу видеть, неизвестное. И внутри меня… может быть, ответ на этот зов… огромная необходимость создать осознанную телесную форму из этой пустоты. Что происходит после того, как мы вовлекаемся, встаем, слушаем и открываемся в эту пустоту?

Наши предки знали это. Они знали практику распознавания. Они знали о безупречности проживания движения и внутреннего опыта. Они знали искусство концентрации. Как знают многие из нас, у аутичных детей невероятные способности к концентрации. Они могут делать одно движение бесконечно. Что же за сила в этих детях притягивает их и поддерживает, когда они повторяют определенные движения снова и снова?

Мне нужно было найти детей, найти себя в их присутствии, поэтому я сделала выбор сконцентрироваться на составляющих каждого жеста, воспринимая бесценные детали движения тел. В этой работе я могла изучать их немой язык. Я поняла, что они сливаются со своим собственным движением – из-за отсутствия внутреннего свидетеля, – отчаянно концентрируясь на своих характерных паттернах движения.

Могла ли их молитва быть: «Увидь меня, и тогда я смогу увидеть себя»? Медленно, в сопровождение внешнего, но движущегося свидетеля с открытыми глазами, они начали, только начали, видеть себя. В такие моменты благодати рождался внутренний свидетель, он начинал рождаться – крошечное начало, грандиозные моменты моей жизни. Именно в них возникала возможность диалогических отношений между нами.

Такие глубокие встречи с детьми стали прямым источником моего опыта внутреннего свидетеля, феномена развития осознанности. Такие встречи с детьми также стали прямым источником моего будущего опыта развития моей собственной осознанности как движущегося и свидетеля – в моей постоянно продолжающейся практике Аутентичного Движения.

В поисках осознанности, которую я почувствовала, пока работала с детьми, мои вопросы привели к быстрой, но глубокой встрече с Джоном Вир и Мэри Уайтхаус. Я стала движущимся с закрытыми глазами. Молитва движущегося могла быть похожа на молитву аутичного ребенка: «Увидь меня, и я смогу увидеть себя». Так как движущийся изучает искусство концентрации, он занимается своим желанием оставаться присутствующим. «Где я сейчас? Каков мой внутренний опыт? Heneni – «я здесь» на иврите – heneni. «Я здесь и сейчас, мои запястья оказываются вместе, пальцы вытягиваются, они в форме чаши. Мои плечи падают вниз, руки поднимаются. Я здесь».

Когда движущаяся возвращается после движения, она старается вспомнить, что она делала, чтобы смочь рассказать о своем опыте телесности в присутствии внешнего свидетеля. Так как язык является мостом между телом и сознанием, говоря о своем опыте, движущаяся начинает видеть себя, охватывать себя, серьезно воспринимать себя, обращать внимание на детали, на каждую бесценную деталь каждого физического движения и сопутствующего внутреннего опыта.

Свидетель практикует точно то же самое. Свидетель, сидя с открытыми глазами на краю пространства движения, задается вопросом: «Где я? Что я делаю? Я здесь, сижу на этом стуле, мои ладони лежат на коленях, голова немного наклонена направо.Heneni, heneni. Я здесь. Я вижу, как запястья движущегося вдруг оказываются вместе, ладони ее рук открыты, ее пальцы вытягиваются, они в форме чаши. Ее плечи падают вниз, руки поднимаются. Я вижу, как свет из окна падает на ее руки. Я здесь. Я вижу ее, слежу за драгоценными деталями ее движений и моего опыта отклика на них. Я помню ее, держу ее своим энергетическим полем, воспринимаю ее серьезно. Я хочу запомнить все и проговорить этот опыт в ее присутствии после того, как она закончит говорить о своем опыте».

Именно в таком диалоге движущийся и свидетель начинают приближаться к осознанности двигательных паттернов. Когда маленький мальчик постоянно кружится, у него нет осознанного понимания того, что он делает. Когда движущийся в дисциплине Аутентичного Движения осознает паттерн движения, у нее нет никакого понимания, о чем это. Внутренний свидетель еще не состоит с ним в осознанной взаимосвязи. Как для ребенка, так и для движущегося следование паттерну становится возможным благодаря отношениям: ребенок устанавливает отношения с движущимся свидетелем, а движущийся – с неподвижно сидящим внешним свидетелем.

В самой сути своей практика Аутентичного Движения – об отношениях: между движущимся и внешним свидетелем, между движущимся «я» и внутренним свидетелем, между «я» и коллективом, между «я» и Божественным. Отношения, отношения, отношения. Этот дар, эта работа, этот вызов быть человеком – связан с отношениями.

В моей новой книге, которая называется «Дар осознанного тела» я исследую три аспекта дисциплины Аутентичного Движения. Во всех трех сферах я исследую феномены того, как мы 1) сливаемся с опытом, 2) состоим с ним в диалогических отношениях и 3) объединены с ним.

В разделе «Индивидуальное тело» прослеживается развитие основной формы, раскрывается феномен сознания движущегося и свидетеля. Начинают с движения в парах, а затем – в трио, развитие работы продолжается, так как движущийся становится движущимся свидетелем, движущийся свидетель становится безмолвным свидетелем, а безмолвный свидетель становится говорящим свидетелем. В следующем разделе книги исследуется «Коллективное тело», начиная с небольших групп. С развитием практики отдельные движущиеся и свидетели получают возможность ощущать себя частью круга свидетелей и единым движущимся внутри него. Как же мы можем осознанно различать слияние с коллективным телом и пребывание с ним в диалогических отношениях? Опасности слияния и его ужасы очевидны в истории и заметны в наше время, прямо сейчас, в нашей собственной культуре.

Работая с «Осознанным телом», третьим разделом книги, мистическим текстом, я изучала танец и энергетические феномены. Прямой опыт в основе своей связан с энергиями. В рамках практики Аутентичного Движения прямой опыт рассматривается как объединяющий феномен, который происходит, когда растворяется внутренний свидетель. Это осознавание и погружение в непередаваемый опыт недвойственности. Это определение похоже на определение прямого опыта в мистических традициях, произошедших от монотеистических религий и от самадхи в буддизме.

Прямой опыт в практике связан с феноменом присутствия. Мы можем не стать более присутствующими по мере того, как наша практика становится более зрелой, но мы лучше осознаем, когда мы присутствуем, а когда нет. Когда мы не присутствуем, детали нашей личной истории, выгравированные на нашем теле, становятся очевидными. Детали нашей личной истории никогда не меняются, но может поменяться наше к ним отношение. Изменение отношения и происходит в студии, благодаря тому, что нас видят, мы видим, мы чувствуем и мы причастны. Такой опыт помогает каждому движущемуся и каждому свидетелю подойти ближе к благословенному состоянию ясной, безмолвной осознанности.

По мере того, как работа становится более глубокой, реже появляется вопрос «Где я?» Чаще приходит «Я здесь», heneni. Участники развивают внутреннего свидетеля с возрастающей ясностью и сопереживанием, чувствуют различие между личностью и присутствием. Практика приближения к присутствию развивается в те моменты, когда тело-сосуд воспринимается как пустой. Желание дарить возникает из такой пустоты. Сама форма становится прозрачной. Слово появляется из тишины. Жест появляется из неподвижности. Прямое переживание божественного появляется из присутствия.

Вот короткий, немного адаптированный, отрывок из главы о мистическом танце. Мы начинаем в дарящем круге, стоя, свидетельствуя пустоту:

Я вижу, как одна женщина шагает внутрь, ее
взгляд опущен, ее глаза открыты.
Она поворачивает пальцы правой
ноги направо, толкает
свое тело налево и
перешагивает на левую ногу.
Повторяя этот жест, этот
ритм, она начинает поворачиваться,
и поворачиваться, и поворачиваться на месте.
Я вижу, как она поворачивается, вращается, танцует
круг… Она вращается, ее
руки поднимают шаль за спиной
(ее пальцы касаются друг друга).
Она вращается и я слышу, как один свидетель
поет радостную песнь без слов,
песнь, полную света. Она вращается,
и я вижу взгляд каждого свидетеля,
прикованный к ее танцу.
Сейчас я вижу, как двое других свидетелей
поднимают шали за своей
спиной, словно присоединяясь к ней,
но при этом оставаясь на месте.
(Еще один свидетель становится движущимся
и начинает вращаться, а затем еще один
и еще один. Два свидетеля шагают
внутрь, шали подняты над их головами,
они начинают вращаться.
Сейчас мы все вращаемся.)

Уже нет необходимости в том, чтобы кто-то оставался свидетелем, благодаря присутствию внутреннего свидетеля в каждом человеке. Мы вращаемся и вращаемся до тех пор, пока песня и танец не завершатся. Мы возвращаемся на свои места и свидетельствуем пустоту.

И здесь снова появляются мои первые учителя, аутичные дети. Я вижу маленького мальчика в большой и темной комнате, потолок такой высокий, цепи на мебели блестят так ярко. Этот ребенок вращается и я слышу, как он зовет и зовет. Отвечая, я вращаюсь вместе с ним, даря свое присутствие, приглашая пробуждение его внутреннего свидетеля. В этом круге, в эти моменты, каждый познает целое – благодаря тому, что присутствие их внутренних свидетелей находится в осознанной взаимосвязи с присутствием всех остальных.

Каменная чаша в углу моей студии тихо воспринимает вращение и пение – все, что здесь происходит. Она содержит пустоту и сейчас — воду, пустоту и сейчас – камни, пустоту и яблоки, пустоту и сейчас – свечу, горящую на ее дне, по центру; пустоту, пустоту… все, что начинается, все, что заканчивается, снова, и снова, и снова.

Наше время истекает. Я завершу этим даром, Эпилогом моей книги.

В Каббале сказано: Все, кто погружаются в мистицизм, не могут не споткнуться, так как написано: «Камень, о который вы спотыкаетесь, в руках ваших». Нельзя дотронуться до этих истин, не споткнувшись о них.

Снова опускаются сумерки. Студия пуста. Я зажигаю свечу и сижу рядом с каменной чашей, ладонью проглаживая кромку этого пустого круга, медленно, очень медленно, так что я могу почувствовать следы, оставленные резцом, под кончиками моих пальцев. Сейчас я вижу, как другие сидят со мной вокруг чаши. Каждый из них яркий, присутствующий.

Пусть пустота внутри этого сосуда станет источником, из которого мы сможем видеть яснее.

Сейчас мои пальцы задевают о место, от которого откололся крошечный кусочек, образовав выемку. Я кладу палец в эту выемку и прослеживаю тонкую и темную линию, трещину, которая идет от раненого места. Я должна войти в эту расщелину, в это священное несовершенство. Мое сердце следует по трещине в плотность камня, в плотность этого сосуда, в этой студии, этом доме, этой нации, становясь нашим миром. Как может эта трещина в чаше, эта рана, неотъемлемая от целого, взывать к свету беспредельных, осознанных сил, и получать его, укрепляя наш сосуд? Как может такая же трещина пропустить неудержимую темноту неосознанных сил, угрожая сотрясти целостность нашего хрупкого человечества?

Пусть качество осознанности
которое возникает в коллективе
в нашем мире
перевесит количество неосознанности
страдания на нашей планете
Пусть все страдания станут состраданием
Пусть мы будем готовы, пусть мы будем способны

Практика Аутентичного Движения – еще одна развивающаяся практика телесной осознанности, еще одна возможность участвовать в создании мира, который должен выстоять.

Примечание редактора: По окончании речи, огромная аудитория танцевально-двигательных терапевтов аплодировала Джанет Адлер стоя. Постепенно аплодисменты растворились в тишине и радостном смехе, когда сначала несколько человек, затем многие, а позже все собравшиеся подняли свои руки над головой, разведя их широко и высоко, при этом их указательные пальцы касались больших.

Джанет Адлер, обладатель степени PhD, на данный момент преподает в своей студии у себя дома, работая индивидуально или с небольшими группами над развитием их педагогических навыков и/или опыте, связанном с энергиями.

Перевод: Надежда Лебедева, Н.Новгород


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Начать новую тему Ответить на тему



cron