В доме Густи-аже мы застали его родителей. Сам он приехал немного позже. Старая женщина (очевидно, его мать), как это часто тут можно видеть, плела корзиночки для подношений богам из банановых листьев. На Бали люди ритуальная культура очень сильна. Небольшие жесты, курительные палочки возле статуй, цветы, специальным образом уложенные в маленькие корзиночки, возле каких-то значимых объектов... Жизнь человека сакрализована. В ней всегда есть место духовному и божественному. И – красивому, кстати. Я снова обратила внимание на то, что в доме небогатых людей, простых крестьян, в деревнях - есть портреты близких. Не фотографии, а именно портреты. Очень интересно сделанные, кстати. Володя чуть не поздоровался с одной такой картиной, стоящей на террасе у Густи-аже. Такой живой она ему показалась.
Вскоре приехал и хозяин. Я была рада его видеть. Очень мягким и глубоким запомнилось его присутствие...
В мой первый визит к нему он вообще не говорил по-английски. Нам переводил Вайян. А сейчас – что то явно поменялось. Он сразу взял разговор в свои руки, на ломаном английском – но говорил сам, напрямую. Это меня вначале порадовало. Сможем приезжать к нему сами?
Я ему немного рассказала о своих трудностях со здоровьем. Он никак это не прокомментировал, спросил мой день рождения.
На Бали – свой календарь. И день рождения человека отмечают каждые 210 дней. Мой ближайший балийский «юбилей» - 3 февраля. Забавно, в записях о моей первой поездке сюда есть история о слепом знахаре (
http://ulissija.livejournal.com/80983.html#comments ), который мне сказал, что «3 января 2015 года у меня будет важный день рождения, и хорошо бы мне приехать на Бали и провести ритуалы». Наверное, я тогда перепутала январь и февраль. Потому что – да, третьего, 2015, но в феврале...
Я напомнила Вайяну ту историю. Он сказал, что человек, который так мне сказал, уже умер. Но если я решу задержаться здесь, он поможет организовать все, что нужно.
Я спросила Густи-аже, почему балийцы придают такое значение дню рождения. Он ответил, что это – один из каналов связи человека с большим космосом. С миром.
«Это важно для тебя – связь с миром. Тебе нужно больше быть на природе. Восстановить свои чувства. Быть в контакте с миром.»
Он взял меня за руку, закрыл глаза. «Что то взорвалось возле тебя? Очень громко? Что то тебя оглушило?»
Оглушило... Есть такое дело... Только не бомба, а люди, не способные слышать другого. Это – одна из проблем, которую я приехала проживать и решать для себя тут. Что делать с болью, которую порой причиняют своим эгоизмом окружающие. Неблизкие близкие. Очень трудная для меня тема.
Некоторое время назад, мне наконец удалось примириться со многими людьми, которые прежде разрушали меня своим присутствием. Попросту я начала видеть их – реальных, теперешних, а не образы огромных и опасных «взрослых» из детства. Это важно. Реальные люди оказываются уже не так опасны и страшны. Часто они больны и не молоды. Нередко – заблудившиеся в своих страстях и кошмарах. Но – не опасны, если не ставить свою жизнь в зависимость от их решений и картины мира. На семинарах я одно время любила шутить на эту тему.
«Друзья, вы знаете, что я много общаюсь с духовными мастерами, шаманами, целителями. И я хотела бы сделать вам подарок. Сейчас мы будем инициировать предмет силы, который защитит вас в тяжелый момент жизни, вернет силы, может быть даже исцелит. Вам нужно будет только посмотреть на него минуту другую и он сработает... Это будет... первая страница паспорта. Смотрим на нее и подсчитываем, сколько нам лет – здесь и сейчас».
Правда, реальный возраст может быть поддержкой, если возвращает в настоящее из воронки детских травм и негативного опыта.
Сорокалетний мужчина говорит мне «я боюсь женщин». Почему? Защекочут?
Я понимаю, когда маленький мальчик боится маму. От нее зависит его жизнь, она решает – какой ей быть, что делать, чего не делать. Она могла бы даже убить его. Человек запрограммирован на лояльность взрослым – в детстве. Это определяло его выживание – биологическое. Но это время прошло. Теперь мы сами – взрослые. И равные – по силе, в том числе, собственным родителям. Более того, родители стареют, слабеют. Скоро они будут зависеть от нас. Не надо их пугать. Не надо им мстить за обиды прошлого. Но и слушаться их давно уже незачем. Можно быть собой. И спокойно и ровно строить свою жизнь, опираясь на свой реальный возраст. Именно эта идея помогла мне принять заново некоторых людей, с которыми прежде я избегала видеться, несмотря на родственные связи. Они не угрожают моей жизни. Они даже повлиять на нее не могут. Так чего же я реагирую на эмоции, пусть даже деструктивные. У них – своя боль, свои травмы, которые сделали их такими. Не гармонично - да. Но есть же сострадание. И светлые моменты тоже есть. Я могу что-то дать? Ну и прекрасно.
Но в какой-то момент моя психика все же треснула. Много было попыток давления. Прямой агрессии. Тяжелых чувств. Я переоценила свои силы. Думала, что мне совсем не опасно. А оказалось все же не так. И сейчас я думаю о том, где должна проходить граница. Как, не отвергая полностью людей с трудной для меня психикой, и даже агрессивно пытающихся получить контроль над моей жизнью (понятно, что это невозможно, но понятно мне, а не им), как все же давать им поддержку – но в безопасных для меня количествах. Сколько – нормально? Где нужно проводить черту?
Мера – это искусство. В маленьких количествах и яд – лекарство. Излишки чело бы то ни было – разрушительны. Может быть, потому меня и потянуло в аюрведу, да и на природу – залечить раны и поучиться, как решать это впредь. Баланс. Мера во всем.
Я спросила Густи-аже, что бы он мне порекомендовал для лечения моей «контузии». «Тебе нужно быть больше на природе. Чувствовать макро-космос. А еще - заключить контракт. С миром. Пока контракт не заключен, как будто вилка не вставлена в розетку, ты не получаешь поддержку мира».
Я думаю, что моим «контрактом» могло бы стать обещание, рассказывать людям о том, что я встречаю. О своих поисках. О Людях Пути. Я это делаю – но иногда. Постараюсь спродюсировать это как документальные серии (снова). Интересно, сработает?))